Вьюга бушевала за окном дома, в котором было тревожно и уныло – здесь тяжело заболел ребенок. Мальчик находился в бреду, он просил дать ему красные лапти и плакал. Рядом с кроваткой сидела безутешная мать, которая тоже плакала от безысходности и страха. Она не знала, как помочь сыну – ее муж был в отъезде, а за доктором посылать бесполезно. Лошади у них слабые, и ни один врач не отважится выехать в такую непогоду.
В дом зашел Нефед. Он принес соломы, чтобы поддержать огонь в печи. Мужик осведомился у барыни о состоянии ребенка. Женщина удручено ответила, что мальчик, скорее всего, не выживет. Она рассказала, что он твердит о каких-то красных лаптях. А что это за лапти она и сама не знает.
Нефед призадумался. Стоял он в старых валенках и поношенном полушубке. Потом сделал вывод, что нужно идти, красные лапти разыскать. Он решил купить их в Новоселках в лавке и покрасить фуксином, нужно принести, раз их желает душа больного.
Женщина хотела остановить его, до села 6 верст, дойти туда в такую погоду невозможно. Нефед на минуту задумался, но, все же, решил идти. Утеплившись, он вышел за ворота и пропал в белоснежной степи. Уже стемнело, а Нефед все не приходил. Женщина решила, что он заночевал в Новоселках и будет не раньше, чем завтра к обеду. Ребенок бредил, просил у матери красные лапти, а мать лишь молилась, просила у Бога милости и защиты.
На рассвете послышались на улице чьи-то голоса, и кто-то постучал в окно. Это новосельские мужики привезли мертвое тело Нефеда, замерзшего в снегу. Мужики рассказали, что спаслись только потому, что нашли его окоченевшее тело. Они сами плутали всю ночь, а, увидев тело, поняли, что хутор за горкой, рядом.
За пазухой у Нефеда был спрятан пузырек с фуксином и новенькие детские лапти.
